Не успела учительница представить классу новую ученицу по имени Настя Кулагина, как у Ваньки Горемыкина тут же заболели передние зубы. Болели они, правда, недолго, потому что Настя ему их вышибла в первый же день знакомства хорошеньким хуком справа. Причина девчачьей агрессии была Ване неясна. С таким понятием, как женская логика, в третьем классе разобраться очень сложно, правда, не разобрался с ней Иван и спустя сорок лет.
По официальной версии, которую изложила Настя на судебном заседании в кабинете директора, Ваня посягнул на святая святых — женские косы. На удивление классной руководительницы, родителей Ивана и его самого, мальчик оказался настоящим хулиганом и задирой, который вот так, безо всякой видимой причины, способен прилепить жвачку на волосы впереди сидящей однокласснице.
Любимые косы, гордость Настиной мамы, были отстрижены и преданы мусорному ведру. Настя была настоящей актрисой. Во время рассказа она театрально пустила слезу, похлюпала маленьким носиком и вдобавок к выбитым зубам выбила для Вани еще и наказание в виде недельного дежурства по классу. Несмотря на то, что ущерба мальчик понес гораздо больше, чем жертва, Настю полностью оправдали. К тому же выбитые зубы были молочными, а значит, ущерб присяжными и судьёй засчитан не был.
― Врунья! Она всё врёт, я её не трогал! ― отрицал вину Ваня, но мальчишечьим слезам никто не верил. Тогда он попросил призвать на суд свидетеля ― Колю Стукачёва, который был готов подтвердить его невиновность, но суд в прошении отказал и вообще запретил Ивану защищаться, сославшись на гендерные различия участников происшествия.
Вот так Ваня и познакомился с несправедливостью социума и судебной системы, но беды его на этом не закончились.
Через неделю на уроке физкультуры, во время игры в пионербол, Ваня трижды получил мячом по голове. Настя нарочно целилась прямо в него, кидая мяч под сетку, а учителю говорила, что тот просто выскальзывает из рук. И эта дешевая ложь, о которой мальчик пытался сообщить миру, легко сходила ей с рук!
Настеньку обожали все учителя. Ведь она была настоящей умницей и красавицей. Эдакая куколка-отличница, милая и воспитанная. Она никогда не опаздывала на занятия, ходила на кружок вышивания и пела в детском хоре «Цветочки-ангелочки». Девочку ставили в пример всем детям и особенно хулигану Ване, который периодически получал нагоняй за то, что обижал бедненькую Настеньку. То он подножку ей поставит, то юбку порвет, то в тетрадь плюнет. «Маленький террорист» ― прозвали его между собой учителя.
Настя, естественно, давала отпор забияке-однокласснику, и тот постоянно ходил в синяках, с вырванным клоком волос или грязными штанами, после того как Настя валила его на землю исподтишка.
Ваня терпел. Кулаки, конечно, чесались жутко, каждый день он представлял, как колотит эту лицемерную маленькую дрянь, как хлещет её крапивой и закидывает грязью в отместку за издевательства… Но Ваня не мстил, ведь родители и бабушка всегда говорили ему, что девочек бьют только слабаки и трусы, а он джентльмен, поэтому Ваня стойко переносил побои, несмотря на то, что легко мог бы навалять этой задире в юбке.
Мальчик много раз пытался наладить контакт, взывал к совести манипуляторши, стремился выяснить причину этой неоправданной ненависти, но все безрезультатно.
Настя злобно улыбалась в ответ и показывала Ване свой длинный противный язык. А когда тот, не добившись ответа, уходил, она кричала ему вслед: «Даже сдачи дать не можешь! Слабак и трус!» Но Ваня не поддавался на эти провокации и гордо уходил в закат.
Со временем мальчик понял, что лучше всего стараться избегать встреч с этой вруньей. Пусть ябедничает, сколько влезет, главное, что его не трогает. Так он и поступал.
Стоило на горизонте появиться Насте, Ваня тут же менял свой маршрут и планы, даже если это влекло за собой смех и презрение со стороны друзей.
Прошло немного времени. Зубы отросли, синяки зажили, и жизнь снова стала нормальной.
Настя как будто отступила, попытки нарушить душевное спокойствие Вани становились редкими, а жалобы ― менее существенными.
И вот, спустя год, когда все самое страшное было позади и Ваня, расслабившись, стал менее бдительным, Настя нанесла свой удар.
Удар был самым подлым из всех, что Настя наносила когда-либо. Ваня был поэтом. Настоящим драматургом. Он писал чувственные, душевные истории и очень стеснялся показывать их публике. Настя прознала об этом. Она выкрала тетрадку с Ваниными стихами и подбросила её одному из хулиганов в классе. Тот, естественно, не стал медлить и перед началом очередного урока прочел всему классу одно из самых личных стихотворений Вани, которое было посвящено его однокласснице, девочке по имени Кира.
Весь класс, включая упомянутую в стихах Киру, смеялся до животных коликов, а красный как томат Ваня сполз под парту и не вылезал оттуда до тех пор, пока в кабинет не вошёл учитель.
Он знал, что это дело рук его старой обидчицы и ненавидел её всеми фибрами души.
На следующий день ребенок в школу пришёл с синяком и вырванным клоком волос. Правда, ребенок этот был вовсе не Ваня, а Кира. Все были очень удивлены и недобро косились в сторону главного женоненавистника. В середине учебного дня в класс зашла завуч и затянула долгую и поучительную лекцию о том, что нужно жить дружно и мирно, а не позволять эмоциям и плохим замыслам брать верх над душой, а после этого она пригласила в кабинет директора Настю. Все ждали, что следом за главной любимицей выйдет и её главный враг Ваня, но этого почему-то не случилось.
Через два дня Настю перевели в другую школу, как позже выяснилось, это она побила свою одноклассницу, но причина этого была неясна.
Спустя несколько лет класс праздновал выпускной. Отгуляв официальную часть в ресторане, старшеклассники отправились на центральную площадь ― соблюдать давнюю традицию: пить шампанское и купаться в фонтане.
В тот момент, когда Ваня позировал для общей фотографии, кто-то больно ударил его в плечо. Разгоряченный шампанским парень обернулся было, чтобы дать сдачи, но тут увидел её.
Задира в юбке стояла прямо перед ним и широко улыбалась. Она была невероятно прекрасна в этом кремовом платье и с ленточкой «выпускник». Ваня смотрел на неё, не зная, что сказать или сделать, и приготовился к очередному удару. Зажмурившись, он лишь сказал: «Бей, сволочь, пусть я слабак и трус, но всё равно тебя не трону, не дождешься!»
Но вместо удара главная проблема его детства сделала невероятное, толкнула его в фонтан, куда сама же прыгнула следом. Там-то она его и поцеловала.
― Ты не трус, Горемыкин, ты джентльмен!
Автор: Александр Райн
