Узнав, что жена отказывается от огромного состояния, и не сумев её переубедить, Иван решил серьёзно поговорить со своей мамой.
— Юлька отказывается от наследства, — сказал он сразу, как только переступил порог родительского дома. — Я ничего не смог сделать. Какие только доводы не приводил. На коленях стоял. Ни в какую. Не берёт. Отказывается.
«Наследство? — удивилась Мария Васильевна. — У нашей сиротки? Интересно».
— Во-первых, успокойся, — сказала Мария Васильевна. — Выпей водички. На тебе лица нет. Теперь садись и всё подробно рассказывай. По порядку. Какое наследство? И почему отказывается?
Михаил Лекс, автор рассказа
Иван выпил два стакана воды. Подумал немного и выпил ещё один.
— Не так давно ушёл из жизни её отец, — немного успокоившись, начал он свой рассказал. — А перед тем, как уйти, он написал завещание. И почти всё своё сказочное богатство оставил ей. Ты представляешь, мама! А она отказывается.
— Подожди, я не поняла. Какой отец? Она ведь сирота. С восьми лет — в детском доме. Как матери не стало, так сразу её туда и определили. И отца у неё не было. Она сама говорила.
— Вот! В этом-то всё и дело. И она так думала, что его не было. Потому что ей в детстве мама так сказала. А он, оказывается, был.
— Как это? — не поняла Мария Васильевна. — Не было и был?
— Что ты, как маленькая, мама? — рассердился Иван. — Не знаешь, как отцы перестают быть ещё до рождения своих детей?
— Сбежал, что ли?
— Ну так! А недавно объявился. Да и то… В виде завещания. А Юлька отказывается. Я ей говорю, о себе не думаешь, так подумай обо мне, о детях. Ведь трое их у нас. А такая удача в жизни человека, если и случается, то один лишь раз. И второго уже не будет.
— А она, что?
— А что она! Говорит, что ей ничего от него не надо. Я говорю: «Тебе, может, и не надо, а мне надо». «Зачем?» — спрашивает. Говорю, что ещё больше хочу бизнес свой расширять.
— А она?
— Отвечает, что он и без того у меня достаточный. Говорит, что я и так насчёт денег немного не в себе. А? Каково? Я… и вдруг не в себе насчёт денег. Она, видите ли, боится, что большие деньги меня испортят.
— Вздор, — воскликнула Мария Васильевна. — Кого и когда большие деньги портили?
— А я про что! А она говорит, что это неправильно.
— Неправильно? — удивилась Мария Васильевна. — Её биологический отец таким образом, можно сказать, грехи молодости замаливает. Потому что, наверное, все эти годы вину чувствовал перед ней и её матерью. Потому и богатство несметное ей оставил. Что здесь плохого?
— И я ей то же самое говорил. Всё без толку.
— А подробнее о размерах наследства можно узнать?
Минут пять Иван подробно рассказывал маме о том, что именно оставил Юле её биологический отец.
— Что-то мне нехорошо вдруг стало, сынок, — слабым голосом сказала Мария Васильевна, когда поняла о каких величинах речь идёт. — Даже голова закружилась. Налей водички.
— Вот! — сказал Иван, подавая матери стакан воды. — Теперь ты понимаешь, в каком я оказался состоянии, когда узнал такое?
— Понимаю, — сделав несколько глотков и успокоившись, Мария Васильевна продолжила. — А кроме неё есть претенденты?
— В том-то и дело, мама! — ответил Иван. — Полный комплект. Там и жена законная, и дети, и братья, и бабушки с дедушками. Короче, одних только наследников первой очереди человек десять.
— И он ничего им не оставил?
— Ха! Если бы! В том-то и дело, что оставил. Но не всё, как они мечтали. Половину — им, а половину — Юльке. А у них, оказывается, долги большие у всех. Набрали, думая, что получат всё. Ошибочка вышла.
— А они что? Неужели вот так взяли и согласились с таким положением вещей?
— Нет, конечно. Решили оспорить. Кинулись к юристам. Но там так грамотно всё составлено, что никакие юристы не смогли ничего сделать. Тогда они насели на Юльку. Упрёки, угрозы, оскорбления, уговоры. И на жалость давили. И по судам, говорили, затаскают. Обещали даже, что проклянут. И житья спокойного не дадут.
— А она?
— А что она? Сказала, что ей ничего не надо. Ей и так всего хватает.
— А ты, что?
— А что я?
— Сказал ей, что подобного отношения к серьёзным вещам не потерпишь?
— Сказал, что если она так… Если думает только о себе, а обо мне и детях не думает, то я от неё уйду.
Иван подробно рассказал маме, как уговаривал жену. Не умолчал даже о том, что устроил своей жене настоящий скандал. Рассказал, как он кричал и даже визжал, будто его режут. Показывал маме, как стучал кулаками по столу и швырялся всем, что под руку попадалось. Не забыл сказать, что разбил в гневе много вещей. И своим таким поведением детей напугал.
— Десять ярдов в иностранных деньгах! — орал он, захлёбываясь от негодования и с пеной на губах. — Коллекция картин, дворцы по всему миру. А она отказывается? И только потому, что не хочешь обидеть других наследников?
Юля пыталась объяснить Ивану, что причина вовсе не в этом, а в другом. Несколько раз начинала что-то говорить, пытаясь объяснить. Но он не давал ей и слова сказать. Потому что не хотел ничего другого слышать и придерживался исключительно своей версии. И он продолжал давить на жену, убеждая её в том, что ему крайне необходимы эти деньги. Но Юля стояла на своём.
— Нет, — спокойно отвечала она. — Я отказываюсь от наследства. И мне не нужны эти деньги, а уж тебе тем более. Ты вон уже сейчас голову потерял. А дай тебе эти деньги, что тогда будет? Нет уж. Я не настолько глупа. И если ты не хочешь выслушать причину, то и не надо.
Иван даже плакать пытался. Не помогло. На Юлю его слёзы не подействовали.
— Ах, так! — сказал он, когда все слова были сказаны, и сил больше не осталось. — Тогда я ухожу от тебя. Живи одна. Потому что мне не нужна жена, у которой с головой не всё в порядке.
— Зачем тебе эти деньги, Иван? — недоумевала Юля. — Ведь и без них хорошо живём! У нас всё есть.
Слова жены ещё больше разозлили Ивана.
— Хорошо живём, говоришь?! — глаза Ивана налились кровью. — Всё есть у нас, думаешь?! Да что ты знаешь о хорошей-то жизни, Юля. Неужели ты всерьёз думаешь, что для меня наша с тобой жизнь — хорошая?
— А разве нет?
— Нет! — снова перешёл на крик Иван. — Нет ничего хорошего в нашей жизни. А не видишь ты этого только потому, что мы с тобой по-разному смотрим на эту самую жизнь. Это для тебя она, может быть, и хорошая. А для меня… эх, да что там говорить. Я честно скажу, Юля, все годы, что я с тобой живу, для меня было одним сплошным мучением. Поняла теперь?!
— Поняла, — испуганно ответила Юля.
А Иван собрал свои вещи, сказал напоследок ещё много разной гадости и поехал к маме, чтобы поделиться с ней своими проблемами.
— Как же она так могла поступить? — недоумевала Мария Васильевна, выслушав сына. — Неужели она не понимает, что ты женился на ней исключительно из жалости. Потому что она ждала ребёнка! И не разводился с ней до сих пор по той же самой причине. Потому что у вас уже трое детей.
— Даже если раньше этого и не понимала, то теперь это ей известно, — сказал Иван.
— То есть, я правильно поняла, ты сообщил ей об этом?
— Я вынужден был так поступить. Она меня вынудила.
— Получается, что она — эгоистка, которая думает только о себе, — уверенно заявила Мария Васильевна. — А я, сынок, если ты помнишь, всегда говорила, что она тебе не пара. Как чувствовала, что устроит она нам какую-нибудь гадость. Вот ведь! Как в воду смотрела.
— Столько лет был её мужем. И вот чем она мне ответила.
— Ну и правильно сделал, что ушёл. Теперь-то она, наверное, задумается. Поймёт, как тяжело без мужа на одну зарплату троих детей поднимать. Вот увидишь, скоро она позвонит и попросит тебя вернуться.
— А если не попросит?
— Попросит. Куда денется.
— А если разведётся?
— Не разведётся. Она ведь понимает, что тогда придётся квартиру делить.
— А вдруг. Она сейчас в таком состоянии, что на любую глупость способна. От наследства же отказалась.
— Тебе же лучше, — равнодушно ответила Мария Васильевна, — ты ведь сам уже давно хотел уйти от неё. Говорил, что дождёшься совершеннолетия детей, и всё. Так что, сынок, ты ничего не теряешь. Тебе ещё сорока нет. У тебя вся жизнь впереди. Найдёшь себе другую. Умнее. А вот она сто раз пожалеет.
— И то верно. Чего я теряю? Сейчас позвоню ей и ещё раз сообщу, что она глупая.
— Не вздумай звонить, — сказала Мария Васильевна. — Что ты! В таком деле: кто первый позвонил, тот и проиграл.
— А что делать?
— Запастись терпением. И ждать. Она первая должна позвонить.
Но Юля так и не позвонила.
— Если он так, — подумала она, когда Иван собрал свои вещи и, хлопнув дверью, ушёл из дома, — тогда мне ничего другого не остаётся, как вступить в наследство.
Так она и сделала. Иван, конечно, узнал об этом. Обрадовался.
— Мама! — радостно кричал он. — Мы победили. Юлька вступила в наследство. Теперь у меня есть сказочно богатая жена, о которой я мечтал.
— А у меня есть сказочно богатая невестка! — радостно кричала Мария Васильевна, — о которой я тоже мечтала все эти годы.
— Наши мечты сбылись, мама!
— Теперь ты понимаешь, сынок, как правильно мы всё с тобой сделали, — утирая слёзы радости, сказала Мария Васильевна.
— Я — к жене! — крикнул Иван.
— Привет ей от меня передавай. Скажи, что я тоже скоро подъеду. Нам с ней о многом нужно поговорить. Впереди у нас столько дел. Столько дел.
Иван уехал к жене, а Мария Васильевна стала мечтать о своей дальнейшей жизни в новых условиях.
Но приехав на квартиру к жене, Иван узнал от соседей, что она вместе с детьми переехала в один из своих замков. Взяв у них адрес, он поехал туда.
Замок располагался в глубине парка, за высокой оградой.
— Не велено пускать, — равнодушно ответили охранники, стоявшие у центральных ворот, когда Иван попросил впустить его на территорию.
— Но я — муж! — недоумевал Иван. — И отец её троих детей! Права не имеете!
— Не велено! — равнодушно стояли на своём охранники.
Иван позвонил жене. Он услышал по телефону много интересного и решил серьёзно поговорить об этом со своей мамой.
— Во-первых, Юлька вступила в наследство и бросает меня, — сказал он сразу, как только переступил порог родительского дома.
— Для начала, успокойся, — сказала Мария Васильевна. — Выпей водички. На тебе лица нет. Теперь садись и всё подробно рассказывай. По порядку.
Иван выпил два стакана воды. Хотел выпить третий, но передумал.
— Ты же знаешь мама, она теперь очень богатая, — немного успокоившись, начал он свой рассказ. — Живёт во дворце. Говорит, что я ей такой не нужен.
— Какой такой?
— Свихнувшийся на богатстве.
— Она точно ненормальная.
— Но если я хочу снова быть с нею вместе, — продолжал Иван, — должен согласиться на одно условие.
— Какое условие? — спросила мама.
— Жить с ней без всякого наследства.
— Как это?
— А она передаёт его детским домам. И если я соглашусь, тогда она вернётся ко мне. Говорит, что только в этом случае она с понимаем отнесётся к моему прошлому плохому поведению и простит меня. И мы продолжим жить, как жили раньше.
— Не в замке? — ужаснулась Мария Васильевна. — А в своей квартире?
— Вот именно.
— Она точно не в себе. Надеюсь, ты не принял это её условие, сынок?
— Конечно, нет, мама. В отличие от неё, мама, я ещё не утратил способность здраво мыслить. Если бы ты знала, мама, как у меня всё чешется, когда я представляю, какое именно богатство находится почти рядом со мной. Я больше ни о чём и думать теперь не могу. Как жить-то дальше, мама?
