«Скажу честно — я родителям не помогала. Точнее, когда-то, в очень раннем возрасте я пыталась, но им это не нравилось. Не нравилось, когда я плевала на носовой платок и «до блеска» терла окна на кухне. — Только вчера все отмыла, — горько вздыхала мама, — а теперь все заново.
Шла бы ты лучше играть.
Не нравилось, когда я мыла холодной водой посуду, и она оставалась жирной.
— Отойди, я лучше сама, — подталкивала меня мама к выходу. Не нравилось, когда я садилась лепить с ней пельмени и «переводила» половину теста и мяса.
— Не мешай! — сердилась она.
Нет, мама не хотела меня обидеть. Она хотела как лучше. Сделать все быстрее и идти со мной гулять. У нее было еще столько дел! И я перестала мешать.
Я вообще перестала что-то пытаться делать по дому. Это она мне рассказывала уже тогда, когда я стала взрослой.
— Если бы все вернуть назад! — вздыхает она сейчас. Я и готовить, собственно, научилась, только когда вышла замуж. Одна моя подруга до сих вспоминает, как я звонила ей и шептала в трубку, чтобы муж не слышал: «Оль! Скажи, как варить бульон».
А еще помню, свекровь, бабушка Катя, женщина простая, выросшая деревне, в многодетной семье, как-то сказала мне: «Пусть всегда помогают, даже если мешают. И хвали! Хвали! Даже если от их помощи хочется плакать!».
Я видела, как она хвалила внучек, когда они помогали ей жарить котлеты, и весь стол, кухня, занавески, об которые кто-то вытер в кулинарном запале руки, были в фарше.
— Смотри, это Сонечка (наша вторая) полностью сама приготовила!
—показывала мне бабушка Катя какие-то бесформенные угольки. А потом на радость внучке героически их съела.
Все, до единого! И на ее лице не дрогнул ни один мускул. А я с ужасом смотрела на нее и думала: «Отравится или нет? Вроде жива…».
Она хвалила их, когда они сами накрывали на стол для чаепития и разливали по блюдечкам варенье. Приглашали ее к столу, она садилась на табуретку и понимала, что ее новая юбка прилипла. И что варенье не только на этой табуретке, но и на полу.
— Какой у вас вкусный чай, — нахваливала бабушка Катя, — можно еще вареньица?
— Можно! — радовалась Дуня (третья) и тут же переворачивала полбанки на стол.
Бабушка со слезами на глазах хвалила их, когда они помогали ей на даче полоть сорняки и выпалывали половину клубники.
— Какие молодцы, — незаметно вытирая глаза, говорила она, — не грядка, а паркет. Ни одной травинки.
И дочки радовались… Как же они радовались! И как хотели еще помогать.
Кричали наперебой: «Бабушка, что еще для тебя сделать?». А она улыбалась.
И как им нравится помогать второй своей бабушке, моей маме, лепить пельмени. Ее уже не волнует, что девчонки «переведут» фарш с тестом. Наверное, это приходит с годами.
Не буду делать глубокомысленных выводов и рассказывать, как нужно воспитывать детей. Каждая мама знает сама. Да и не помудрела я пока для этого. Но жизнь сделала все за меня: у нас четверо детей, и ясно, что без их помощи я просто не справлюсь. Да, пока они научатся, я выпью не один пузырек валерьянки, но другого пути, видимо, нет.
Кстати, старшая Варя уже может все! Она моя главная опора и поддержка. Правда, научила ее этому не я. Просто когда рождались ее младшие сестренки, ей пришлось многое делать самой. И ей это нравилось. Детям вообще важно чувствовать, что они могут нам помочь и сделать что-то «взрослое».
Мне проще самой погладить белье, чем доверить его Соне, которая преданно заглядывает мне в глаза: «Мама, а можно я?»
— Да, можно!
Как же она сияет. Она же гладит, как взрослая! И тут же прожигает дыру на своей кружевной блузке. А я… Я почти взрываюсь и хочу отнять у нее утюг… но вспоминаю слова моей мамы: «Если бы вернуть все назад!»…
И бабушки Кати: «Хвали! Даже если хочется плакать!»…
Автор: Елена Кучеренко
