Лежу с ребёнком в больнице.
— Маш, ты присмотришь за Алисой? Ко мне там пришли, не хочу ее тащить через всю больницу. — попросила Ева, моя соседка по палате. — Я только передачу заберу и вернусь.
— Присмотрю, иди.
Собственно, о визите родственницы Ева узнала еще утром. И прийти женщина должна была во время первого посещения, с 11 до 13. Ева даже спускалась вниз несколько раз, проверить.
— Опять трубку не берет. Она вечно телефон свой не слышит. Дает телефон Марьяне, нашей с мужем племяннице, та там постоянно что-нибудь натыкает. Лучше схожу лишний раз, чем потом выслушивать.
Полина Максимовна, которую весь день ждала Ева, все-таки пришла. Второе посещение пациентов в инфекционной больнице, куда меня занесла нелегкая, заканчивается ровно в 19-00. А просьба соседки — присмотреть за ее дочкой, прозвучала ровно в половине седьмого. Список необходимого Ева еще накануне написала мужу. Ответ она получила лишь утром: «Прости, на работу выдернули. К тебе приедет мама.»
Вернулась соседка в палату только в семь часов. Ева бросила пакет с передачей на кровать и принялась звонить мужу. Если опустить слова, которые я не могу написать (правила, будь они не ладны), то сказала Ева супругу следующее:
— Завтра сам приедешь и привезешь то, что я просила. Список у тебя есть. Что не так? У Алисы — строгая диета. Кашки на воде, ничего молочного и мучного, овощные супчики. А знаешь что привезла твоя мать? Кучу йогуртов, кусок куры-гриль, четыре шоколадки и бутылку уксуса, с наказом: «Температура у Алисонки поднимется — разбавишь водой и оботрешь». Разумеется, я так и сделаю, — с сарказмом добавила Ева, — мы же в больнице лежим, нам же тут никто температуру сбить не сможет.
Мне нужна туалетная бумага, влажные салфетки и капли в нос! Еду я вообще не просила! Ага, легко тебе говорить — не брала бы ничего. Там внизу список разрешенных продуктов висит. Я твою маму в него носом ткнула. Знаешь, что она сказала? «По ночам ешьте, когда никто не видит.» А я спросила про туалетную бумагу. Знаешь, что она ответила? «Там газетка со сканвордами, что разгадаешь, тем и подтирайся.» Что ты ржешь? Я тут не навечно, домой вернусь, и ты у меня на газетки перейдешь! Чтобы завтра все необходимое у нас было! Нет, не оставлю тебе курицу. Из холодильника ее сразу выбросят, а в палате она испортится. Все, давай, жду тебя.
Ева раздраженно бросила телефон на кровать, достала шоколадки, в пакет с йогуртами и курицей она скидала мусор из палаты и направилась выбрасывать. Шоколадки были розданы медсестрам, от себя добавлю — самым чутким в мире медсестрам!
Мы проветрили палату и посадили детей рисовать. Я спросила, можно ли написать про визит Полины Максимовны и, получив утвердительный ответ, села за ноутбук. Ситуация с «что разгадаешь — тем и подтирайся», показалась мне весьма забавной. Не знаю, как Вы, а я над подобной логикой посмеялась.
После фразы «…самым чутким в мире медсестрам!» мне надо было написать еще пару предложений и статья была бы готова. Но не тут то было. Вы не представляете, насколько вовремя позвонила Еве Полина Максимовна.
— Что я должна сделать? Что простите? Извините, но нет! До свидания! — Ева отключила телефон и повернулась ко мне: — Ты там все?
— Нет, еще пара минут.
— Записывай!
— Представляешь, она хочет, чтобы я позвонила мужу и сказала, что я оболгала Полину Максимовну. Дескать, она мне принесла то, что надо. А я решила их поругать. Нормальная, нет? Сама ведь напакостила, муж сказал что все мои нужды своей матери передал. Ладно — я, а родная внучка-то тут при чем? Короче, они разосрались. И теперь я, как порядочная невестка, обязана их помирить — взять вину на себя. Ты бы взяла?
Я помотала головой.
— Вот и я не возьму. Пусть сама разбирается. Я там одну шоколадку припрятала — съедим? Это детям нельзя, нам-то можно. Спать положим и будем чай пить.
— Будем. — согласилась я.
