Когда к олимпийской чемпионке Людмиле Титовой подошёл на улице Дзержинска потрёпанный мужичок, она не сразу сообразила, что перед ней — бывший спортсмен-конькобежец Гена Воронин. Очень он изменился.
— Ты чего не здороваешься? — широко улыбнулся мужчина.
— Я с незнакомыми людьми не здороваюсь.
— Но я же Воронин.
— А с такими нелюдями тем более.
Такие слова — единственное наказание, которому могли подвергнуть спортсмены того, кто прежде был одним из них. Завистливое, ревнивое, бесчестное ничтожество, убившее одну из лучших только потому, что решил — право имеет. Геннадий Воронин был мужем и убийцей Инги Артамоновой. А ещё — её многолетним мучителем. А ещё — её содержанцем. За всё это он получил только несколько лет, притом, что через полтора месяца ему отменили пребывание в тюрьме, а потом и вовсе освободили из-под стражи.
Решение, которое не могли понять ни семья Артамоновой — её брат и мать, ни друзья и товарищи Инги.
В голове не укладывалось, как настолько мелкий человек, убивший женщину, приносившую славу своей стране, настоящего гения спорта, избежал справедливого наказания. Все знали, что Геннадий избивает Ингу. Все надеялись, что однажды судьба ему воздаст за подлое поведение. Но судьба не пожелала воздать ему, даже когда он хладнокровно её зарезал.
Воля, дисциплина и труд
Инга с самых малых лет хотела стать балериной. Но, когда её повели на кружок, преподавательница откровенно сказала: даже не думайте. Девочка у вас высокая, таких в балет не берут. В качестве утешения Ингу записали на коньки. И там тренер предупреждала: рост, рост неподходящий совершенно, то же фигурное катание для вас закрыто.
Правда, вскоре показалось, что на спорте придётся поставить крест. У Инги обнаружили туберкулёз лёгких. Девочка то лечилась, то тренировалась. И не только на коньках бегала: занималась академической греблей. От природы симпатичная, она также поставила себе высокую планку по внешности. Ухаживала за лицом, за волосами, всегда была невероятно аккуратна. А ещё — доброжелательна, мила, приветлива. Просто эталон советской девочки, которая, как известно, должна была быть немного супергероиней.
Воля, дисциплина и труд дали свои плоды. В четырнадцать лет она уже была чемпионкой Москвы по гребле, в семнадцать — чемпионкой СССР среди девушек, в восемнадцать — уже среди взрослых.
Коньками серьёзно занялась только после этого. Понятно было, что с фигурным катанием ничего не изменишь — но Инга решила себя попробовать в беге. Только попробовать, почему бы нет. И… через год тренировок обнаружила себя чемпионкой Москвы. А уже в неполные двадцать один поставила мировой рекорд, став самой молодой абсолютной чемпионкой мира. Абсолютной — это значит на всех дистанциях.
Впереди её ждало ещё троекратное повторение завоёванного титула, и титул чемпионки СССР, и множество других призов за бег и за многоборье, и в двадцать девять — новый рекорд: впервые в истории спортсменка-конькобежка стала абсолютной чемпионкой мира четырежды. Абсолютная любимица всей страны. На первомайской демонстрации ей доверили вести теле- и радиорепортаж с Красной площади на всю страну. Благо, фактура у Артамоновой подходила: красивая внешность, приятный голос.
Изнанка
В двадцать два года Инга познакомилась с Геннадием Ворониным — молодым обаятельным спортсменом. Они вместе тренировались, жили в одной квартире, где комнаты выделяли молодым спортсменам, — и вскоре поженились. Геннадий казался искренним поклонником таланта молодой жены. Тренировал её, подбадривал, и — оказывал на нее всё большее и большее влияние.
Сначала Инге нравилось проводить всё время с Геной, потом она стала бояться обидеть его — будет некрасивая сцена, упрёки, потом… Каким-то образом шаг за шагом молодой муж сломал волевую, красивую, умную чемпионку, и вот уже товарищи видели её на тренировках с синяками. Жаловаться Инга не жаловалась, а самым дружелюбным поведением в те годы считалось тактично ничего не замечать. Но Воронина невзлюбили.
Похоже было, что он ревновал её к славе, столкнувшись с тем, что сам на такие же рекорды не способен — и значит, жену будут фотографировать, снимать для телевидения, приглашать всюду, а его — нет. Такая обычная детская обида мужа-инфантила, которая сломала немало жизней талантливых женщин.
Он стал «гулять»: Инга на соревнованиях — Гена с новой любовницей. Выпивал — на её заработки можно было себе позволить роскошные застолья. И ревновал — отчаянно, бурно, так бурно и так демонстративно, что было ясно — слова о ревности только повод наброситься с кулаками. Не мог же он сказать честно: бью, мол, за то, что я ничтожество, и мне обидно смотреть этой правде в глаза.
Инга терпела долго, но она была сильной женщиной. Ей, как казалось, надо было немного поддержки, чтобы она решилась уйти. В двадцать девять лет эту поддержку ей предложил влюблённый в неё молодой спортсмен. Уйти просто так считалось аморальным, но уйти ради новой любви — это уже было понятно. Инга сказала Воронину, что разводится с ним, забрала вещи и Новый год встречала уже у любимого.
Семь кругов ада
Убийца зарезал Ингу обдуманно, не постеснявшись сделать это на глазах её семьи, куда пришёл, узнав, что практически бывшая жена сейчас там. Брат её Владимир вспоминал, что сидел сзади Гены — тот разговаривал лицом к лицу с Ингой. Потребовал, чтобы она вышла с ним в другую комнату, но Инга только встала с дивана. Тогда Гена ударил её ножом. Владимир услышал, как сестра вскрикнула: «Мама! Сердце!»
То, что произошло, рядовая история. Такие происходят регулярно — только обычно не с чемпионками. Когда домашний тиран лишается любимой жертвы, он решает проявить над ней свою последнюю власть. Если он ещё помнит, что за убийство человека будет наказан, то уничтожает имущество или калечит. Если уже забыл, что перед ним не игрушка, а настоящий человек — убивает. Такими историями полна криминальная хроника.
Владимир сразу схватил Геннадия, с силой прижал ему руки к рёбрам, не давая наносить удары дальше. Он ещё надеялся, что с одного удара сестра не умрёт. Она ведь стояла, говорила.
Инга, не понимая, что уменьшает свои шансы, выдернула отломившееся лезвие. Мать свела её к соседке-врачу двумя этажами ниже, оттуда же вызвали «Скорую». Но сделать было ничего нельзя. Воронин как будто заранее вычислил, куда бить наверняка (что вероятно — ведь и нож он припас заранее). Инга умерла на диване в чужой квартире, истекая кровью. Её семье осталось только требовать справедливого возмездия.
Дальнейшее напоминало прогулку по кругам ада. Брат Инги не мог спокойно вспоминать, как проходили следствие и суд. Геннадий спокойно врал, рассказывая, что Инга чуть ли не шпионка — встречалась с иностранцем на международных соревнованиях, что голова у него от ревности туманилась, что изменяла она ему направо-налево. Но ложь убийцы хотя бы понятна. Непонятным было то, как подыгрывало ему следствие.
В материалах, которые потом ушли в суд, репутация Инги оказалась очернена по полной. Следователь явно с большим сочувствием описывал муки ревности Воронина. И… заявил, что мать и брат не видели, как произошло убийство.
Как ни бились за честь Инги, за то, чтобы хотя бы после её смерти её мучитель был наказан мать и брат, суд вынес максимально мягкий приговор. Ну а что, бедняга ведь извёлся от ревности! Бедняга тем временем после суда всего ничего провёл в тюрьме, а потом и вовсе на вольном поселении. Освободившись, лез с приветствиями к другим спортсменам, нагло, спокойно, чувствуя себя равным им Тем оставалось только отворачиваться от убийцы. «Ведь кого убил!» — горько восклицал вице-чемпион Европы Юрий Юмашев.
Геннадий Воронин спокойно дожил до шестидесяти девяти лет. Правда, без доходов жены громкие застолья себе он позволить не мог, так что тихо и скромно прикладывался к бутылочке за трёшку. Брат убитой им чемпионки посвятил свою жизнь тому, чтобы обелить честь сестры и донести историю её жизни и смерти до людей. Он написал о ней три книги.
Фото: РИА Новости
История советской спортсменки, которая была куда счастливее — Елена Водорезова: Куда делась девочка-фигуристка, которая соревновалась со взрослыми на Олимпиаде.
Источник: www.goodhouse.ru
