— Оставить меня одну и уйти на свадьбу, — это хамство с твоей стороны, — надув губы, выговаривала Алена. — Я весь день одна просидела до самого темна, пока ты там развлекался.
— Алена, зачем эти обидные слова? Какие развлечения? У родного брата дочка, племянница моя, замуж вышла.
— А почему один, почему не со мной? – допытывалась Алена.
Володя подошел к молодой жене, которая была младше на двадцать лет, наклонился и поцеловал ее в макушку.
— Терпеть не могу, когда ты меня так целуешь, я же не ребенок, меня не надо на ночь благословлять, меня любить надо.
— А разве я не люблю? Зачем я тогда Любу оставил? Ради тебя, моя капризуля, — Володя привлек Аленку к своей груди.
Она оттолкнула его: — Мы должны были пойти вместе, или вообще не ходить.
— Ну, ты же понимаешь, это невозможно: брат с Галей пригласили Любу, и не пригласить они не могли. И я не мог не пойти. Пусть время пройдет, тогда будем вместе ходить в гости.
— Знаешь, Вова, я считаю так: или сразу обрываешь, или…
— Что или?
… Или хватит сидеть на двух стульях.
— Девочка моя, что же ты мне душу терзаешь? – Володя устало сел на диван. – Не хотелось бы мне тебя упрекать, но вспомни, при каких обстоятельствах я к тебе ушел. Ты сказала, что беременна, и я оставил жену, поссорился с сыном, чтобы быть вместе с тобой.
— Ты же простил мне, зачем напоминаешь? – Алена почти закричала.
— Ну, так и ты перестань ревновать, давай будем жить своей семьей, пусть у нас ребенок будет.
— Будет, обязательно будет когда-нибудь, — Алена подошла к Володе и обняла его, — прости, просто я не могу, когда ты встречаешься с ней даже случайно.
***
Андрей, — сын Володи и Любы, — редко созванивался с отцом. После того как Володя оставил семью, они почти не встречались. А сегодня Андрей заехал к отцу без приглашения.
Андрей перешагнул порог однокомнатной квартиры, которую Володя специально купил, чтобы жить в ней с Аленкой.
— Что-то случилось? – удивился визиту сына Володя. – С матерью что-то?
— Да все нормально, — я заехал спросить насчет той работы, помнишь, ты говорил, у тебя там друг работает и мне можно попробовать туда устроиться.
— Проходи, — разволновался и одновременно обрадовался Владимир, — сейчас обсудим.
— Я не один, я с другом, — с Глебом.
— А-аа, ну проходите оба на кухню, сейчас чай поставлю.
— Какие гости! – прислонившись к стене и одарив любопытным взглядом двух молодых парней, сказала Алена. – Ради такого случая я могу и кофе сварить.
— Аленушка, не беспокойся, мы тут сами, по-мужски поговорим.
Глеб, темноволосый красавчик, завсегдатай фитнес-клуба, заинтригованно посмотрел на девушку. А когда она пошла в комнату, проводил взглядом.
Через полчаса сын с другом ушел. В дверях их провожали Володя и Алена. Она равнодушно посмотрела на Андрея и перевела взгляд на Глеба, который, не стесняясь хозяина квартиры, смотрел на девушку.
«Ревность – плохое чувство, — подумал Володя, когда гости ушли, — ничего не случилось, просто у меня жена красивая».
Он был удивлен и доволен, что впервые сын за долгие месяцы пришел к нему в гости. Пришел сам, пришел за советом и помощью. И от этой мысли ему стало легче.
***
Первый раз Володя увидел Алену в машине Глеба рядом с супермаркетом. Он даже подумал, что ошибся, но приглядевшись, убедился, что светловолосая девушка с милой челкой, о чем-то оживленно беседующая с водителем, была именно его Алена. Или может не его? Он подъехал поближе, вышел из машины, подошел к автомобилю, за рулем которого был Глеб, открыл дверцу: — Выходи!
Алена вскинула наращенные ресницы, не ожидая увидеть его здесь. – Поехали домой, — также спокойно сказал Володя.
Она беспрекословно вышла из машины и пересела в машину мужа.
— Он просто меня подвез.
— Да я понял, понял, что ты оправдываешься, — снова невозмутимо сказал Володя.
Весь вечер молчали. А ночью она прижалась к нему, шепча на ухо ласковые слова, и он снова забылся в какой-то сумасшедшей страсти, забыв, что буквально сегодня вывел ее из чужой машины.
Через неделю увидел снова Алену и Глеба в машине. Они целовались. Машина стояла возле его дома.
***
— Как ты мог? Ты же его сын? – кричала Люба на Андрея? – И ты мне говоришь, что «дорога расчищена»? Да откуда у тебя в твоей молодой башке столько цинизма?
— А ты что хотела? – Андрей от злости швырнул чайную кружку на стол. – Чтобы я смотрел, как ты мучилась, а он жизнью наслаждался?
— Как ты посмел на такое решиться? Зачем подговорил Глеба соблазнить Алену? Это подло и грязно! Ты же так молод, а уже грязью себя заляпал.
— Ну и пусть, зато и его тебе мордой в грязь, пусть знает, откуда рога растут. Ты слишком добрая, только и знаешь на баяне трынькать, песни жалостливые петь.
— Люба подскочила к сыну и замахнулась на него полотенцем, потом как-то обреченно опустилась в кресло.
— Господи, что за монстра я вижу перед собой? Что я слышу: «на баяне трынькать, песни жалостливые петь» — и это мне говорит мой сын. Моя самая главная песня – это ты, ты мой смысл жизни. И ты у меня есть благодаря ему, ты – наш общий сын, самый лучший, — я считала.
Люба закрыла лицо полотенцем и зарыдала. Впервые с того времени, как ушел Володя, ее муж, с которым она прожила почти четверть века, она так горько плакала.
— Мам, ну я же хотел как лучше, — виновато сказал Андрей, — чтобы ты счастлива была.
— Не надо мне такого счастья, — продолжала плакать Люба, — понимаешь ли ты меня, сынок?
— Ладно, я все исправлю, — тихо сказал Андрей, — ты только не плач.
***
К отцу Андрей теперь уже пришел один. Володя открыл дверь, и Андрею показалось, что отец еще больше похудел и прибавилось седины в волосах.
— Заходи, — сказал Володя.
— В общем, это я все подстроил, — с порога заявил сын. – Я, конечно, ее ненавижу, — твою Алену, — но Глеба я подговорил. От него еще ни одна девчонка не отказывалась, — известный сердцеед. Так что я был уверен в успехе. Ну а дальше ты сам смотри, как к этому относиться, в общем, можно сказать, что она не виновата.
— Хватит в дверях стоять, проходи в комнату, — предложил Володя.
Андрей зашел в зал и сразу заметил, что комната опустела, из полураскрытого шкафа виднелись пустые полки.
— Я знаю, — сказал отец, — говорил я с твоим Глебом «по душам». Тебе, сынок, надо осторожнее быть в выборе друзей. Друг, который соглашается на подлость, заверяя, что все это ради дружбы, вовсе не друг. В любой момент он и тебя подставит. Ну а насчет Алены, можно сказать, изменила, не изменяя.
— Как это? – удивился Андрей.
— А вот так, в мыслях уже согласна, а телом не успела.
— Ну, так помирись с ней, говорю же, я виноват.
— А я и помирился и даже простил. У нее был выбор: остаться со мной и жить дальше, или уйти. Она выбрала второе. Мебель из квартиры я ей всю отдал, завтра отвезу.
— Прости, отец, что влез в ваши отношения с матерью. И вообще, прости, что весь год с тобой не разговаривал. Понимаешь, обидно мне было. Раньше одноклассникам сочувствовал, когда родители у кого-то расходились, думал, что в детстве это очень больно. Но оказывается, даже если тебе за двадцать, больно не меньше чем в детстве.
***
На сцене дома культуры шла репетиция хора. Баянистка присела на стульчик и уже приготовилась подыграть. – Любаша, — обратилась к ней солистка, — давай свою коронную: «Милый мой, ненаглядный…».
Женщины с хора тут же согласились с предложением солистки: — И правда, Люба, спой нам, пусть сердце поплачет, а душа, как птица вспорхнет».
Одна из новеньких уточнила: — Это та самая песня, где любимый оставил любимую из-за другой?
— Да, та самая, — сказала солистка.
Светлые распущенные волосы легли на плечи баянистки, ее голубое платье отливало каким-то небесным цветом, она уже хотела начать играть, как вдруг замерла на несколько секунд, глядя в зал. Потом осторожно поставила на пол баян.
— Простите, девочки, но сегодня грустная песня отменяется, — она встала и спустилась со сцены.
— Люба, ты куда? А песня? У нас же репетиция!
— Сегодня без меня, у меня сегодня другая песня, — махнула рукой Люба.
Там, в глубине, зала сидел Володя. И также внимательно, как полгода назад на свадьбе у племянницы, смотрел на свою бывшую жену, которая играла тогда и пела: «Милый мой, ненаглядный», и было понятно, что поет она для него.
Почти полгода Володя жил один, не решаясь даже заговорить с бывшей женой, которую сильно обидел. Да и в своих чувствах надо было разобраться.
И теперь он пришел на репетицию хора, чтобы увидеть и услышать ее. Они вышли на крыльцо дома культуры. Шел снег. Люба накинула капюшон. – Спасибо, что помог Андрею с работой.
— Перестань, я же отец, — он поддержал ее за локоть, когда спускались с крыльца.
— Ты знаешь, брат с Галей зовут нас с тобой на Новый год в гости.
Люба промолчала, любуясь падающим снегом.
— Нет, я понимаю, ты можешь отказаться, а можешь пойти к ним одна, но я подумал, что если вместе…
— Вместе пойдем. Что мне дома делать, Андрей будет с девушкой встречать Новый, я решила им квартиру оставить на всю ночь. Так что я согласна пойти с тобой.
Володя взял ее руки в свои: — А где перчатки?
— Дома забыла.
— Ну, вот как всегда, давай сюда руки, — и он засунул их себе в карманы куртки, — отогревай, — предложил он как много лет назад, когда они еще были женихом и невестой.
«Ненаглядный мой», — совсем тихо прошептала Люба.
— Ты что-то сказала? – Володя попытался заглянуть в ее глаза.
— Ничего, просто давно тебя не видела.
А снег продолжал падать, касаясь их лиц, таял, поблескивая влагой на щеках, как будто крохотными слезинками.
