Чем дальше от мегаполисов живут старики, чем ниже уровень их образования, тем хуже они выглядят, тем больше болеют и тем медленнее соображают. Потому образованные более открыты новому, они чаще прислушиваются к детям и не склонны считать себя умнее других. Как итог — пенсионеры в Москве, Петербурге, в наукоградах выглядят моложе, здоровее, подтянутей. Они больше двигаются, у них много интересов, они доживают до старости в своем уме. А пенсионеры в глубинке рано начинают болеть и также рано впадают в слабоумие. Причиной этому становится как плохое питание, так и дурной характер.
Наши сегодняшние пенсионеры всю свою жизнь плохо питались. В советское время и в 90-е большинство людей откровенно недоедали. А в 2000-е годы, в годы условного изобилия, они уже вступили пенсионерами с устоявшимися привычками, нулевым представлением о здоровом питании, неумением готовить и полным нежеланием учиться. В итоге мы получили десятки миллионов людей, наевших себе болезни дешевой мусорной едой и передающих свои привычки внукам-правнукам. И страдают от этих недугов сегодня даже те, кто может себе позволить хороший рацион и медицину (например, благодаря финансовой поддержке детей).
Но бедность настолько прочно укоренилась в их культуре быта, что они не успевают изменить привычки.
Из-за самоуверенности и безусловного доверия собственному, как правило, нерелевантному, опыту пенсионеры наши порой и в достатке продолжают жить как бедняки. Видела в Лондоне эмигрантские семьи, где дети становились очень богатыми, покупали дома в центре Лондона, забирали туда престарелых родителей, которые и в Лондоне жарили плавающие в жире свиные котлеты и заказывали из России майонез. Тому же учили и внуков. Знаю как минимум двоих очень успешных людей: у них на счетах сотни миллионов, а дома их кормят сосисками за 150 рублей и супом из магазинных фрикаделек. Это стараются мамы миллионеров. Кто приготовит вкуснее мамы? А кто посмеет учить маму, как ей заботиться о сыне?
Кроме недоедающих в зоне риска по слабоумию находятся люди упрямые, гордые, своевольные. Потому что такие люди не умеют слушать других, не воспринимают критику и сами не склонны критически мыслить.
Одной из наиболее вероятных профилактик болезни Альцгеймера является регулярная умственная активность: чтение, изучение языков, настольные и карточные игры. Входят в число мер и споры, дебаты, в целом — регулярное столкновение мозга с новой информацией, ее осмыслением.
Но в патриархальном обществе старикам не нужно изучать новое, не нужно осмысливать информацию, не нужно прислушиваться к чужому мнению. Поэтому именно они — в группе риска. Упрямство и самоуверенность действительно делают человека глупым. Это не фигура речи.
И нет лучшего способа загнать пожилого человека в слабоумие, чем во всем ему потакать.
Поэтому в обществах с традиционной культурой так много дряхлых безумных стариков. Жители мегаполисов, просто не представляют, как плохо сохраняются пожилые люди в провинции и деревнях. Они просто их не видят.
Чтобы посмотреть на настоящую старость, достаточно приехать в приемный покой какого-нибудь крупного медцентра. Там вы увидите толпы немощных стариков, которые не в состоянии сообразить, в какой им отправиться кабинет, которые при хорошем слухе не понимают смысла сказанного, потому что не могут воспринимать длинные синтаксические конструкции. У этих стариков трясущийся подбородок и шаркающая походка. Они держат в руках медицинские документы, и можно увидеть, что многим нет и 70. И почти всех привозят сопровождающие. Даже в районных поликлиниках много пенсионеров с сопровождением. Далеко не все в 70 лет способны сами дойти до врача. И ведь далеко не все те, кого на улицу выводят дети, больны тяжелыми недугами. Думаю, что большинство одряхлели из-за неправильного образа жизни. Иными словами, из-за своего упрямства.
Они всего-навсего не хотели прилагать усилия к тому, чтобы отсрочить беспомощную старость и не упасть на плечи детей. Не считали нужным. Наши люди поколения условно 45+ живут в обществе, где тебе не нужно заботиться о собственной старости. Да-да, именно так.
Они живут надеждами на детей. Детей и внуков рассматривают как приложение к стакану воды, который ждет их в старости. В их мире обязанность нести заботу о родителях не обсуждается.
Поразительно, как такая норма уживается в традиционных обществах с суровостью по отношению к детям. Осуждать наказание детей ремнем и грубостью у нас начали лет десять назад. И до сих пор в стране не сформировалась однозначная норма, что детей бить нельзя. Большинство людей, выросших до, условно говоря, середины 2000-х, были пороты и воспитывались в духе бессловесного подчинения родителям. И мне всегда было интересно, как у человека, который уверен, что ребенок будет обязан за ним ухаживать, поднимается рука этого ребенка бить. Ведь многие годы… да что там годы — столетия! — две эти нормы сосуществовали.
И мне казалось, что они парадоксальным образом существовали мирно, без больших издержек. Казалось до тех пор, пока я не попала впервые в дом престарелых. Знаете, а ведь там живут далеко не одни лишь одинокие или бездомные старики. И далеко не всегда в «деддома», как называют их сами пенсионеры, попадают люди из асоциальных слоев. Среди них много и таких, у кого есть дети и внуки, есть дома и квартиры, даже не по одной. Просто старики эти часто такие вздорные и упрямые, что не нужны своим детям даже и с квартирами.
Мы живем сейчас на кромке большого излома. Во времена, когда в одной семье соседствуют не то что разные культуры — разные формации.
Именно сегодня особенно очевиден конфликт поколений. Поколения современного, открытого новому, и того, что цепляется за патриархальный уклад как за единственную гарантию старости.
И пока молодые гадают, что последует за информационным обществом, пожилые уверены, что обладают безусловной правотой просто в силу возраста. Думаю, последнее поколение таких самоуверенных стариков вымрет лет через сорок. Это сегодняшние 45-летние. Вот тогда страна совершит резкий качественный рывок в развитии. В Европе, Северной Америке, где патриархальные мастодонты почти вымерли, старики двигают общество вперед так же, как и молодые.
А нас тормозят. Если мы хотим застать при своей жизни настоящие перемены, нам недостаточно сплотиться самим и сплотить молодых — нужно что-то делать с патриархальным укладом. Подтолкнуть его к выходу с исторической сцены. Смех смехом, но не будет никаких явных перемен, пока бабушки повально кормят внуков чипсами и газировкой.
