Сначала он говорит: давай останемся друзьями, потом женится на твоей подруге. Ты сидишь в парке на скамейке и думаешь: жизнь кончена, ты никогда не будешь прежней, ты не сможешь теперь смеяться, быть легкомысленной и жизнерадостной, доверять людям. Осень пахнет спелой грушей, горькой рябиной и гречишным мёдом, а ты говоришь: прощай, белый свет, мне так плохо, я и дня не проживу с этой бoлью. Листья под ногами лежат красивым, мягким ковром, но тебе всё равно. Какая-то бабушка кормит хлебом тoлстых уток в пруду, а ты не замечаешь. Белка с дерева кидает в прохожих скорлупку от орехов, прохожие улыбаются, а тебе хочется плакать.
Тебя предали, бросили, словно ту облезлую ничейную собаку, что лежит в сторонке, под соседней скамейкой, и ты сидишь тут вся такая несчастная, одинокая, страдаешь, жалеешь себя, не знаешь, что с этим делать, горестно вздыхаешь. И вдруг понимаешь, что кто-то рядом, также обречённо, сочувственно и громко вздыхает, словно эхо. Ты встречаешься глазами с ничейной собакой и мгновенно понимаешь, что вот с этой самой секунды всё круто меняется, жизнь обретает смысл. Чёрт с ними, с этими подругами, друзьями, совет им да любовь, у нас тут начинается другая жизнь. И собака это понимает, и доверчиво тычется носом в твои колени, несмело машет облезлым хвостиком и спрашивает взглядом: это правда? правда? нет, ты вслух скажи, правда? ты меня возьмёшь? не передумаешь? Она старается идти рядом, очень старается, но от понимания, что теперь она чейная, иногда подпрыгивает словно козлик и забегает вперёд.
Ты моешь собаку, моешь квартиру, меняешь шторы на окнах, выкидываешь два мешка ненужных вещей, варишь куриный суп и гречневую кашу, потому как ещё не знаешь, что любит собака. Оказывается, что она любит и то, и другое, и печеньки с молоком.
Потом ты узнаешь, что она обожает варёную свёклу, волнуется, когда ты долго принимаешь ванну, предпочитает спать в твоём любимом кресле, а не в своей лежанке и ужасно, ужасно боится прививок. Если вдруг, на ночь глядя, ты проголодаешься, она всегда, всегда тебя поддержит: проснётся, выберется из тёплой постельки и пойдет, зевая, с тобой в кухню, и будет терпеливо ждать, пока ты готовишь горячую лепёшку из картофеля с сыром или нарезаешь оставшуюся с ужина овощную лазанью и вы будете вместе всё это с аппетитом уплетать, прислушиваясь к непогоде за окном.
Однажды ты поймёшь, что твоей собаке нравится, когда ты читаешь вслух Питера Мейла, нравится, когда ты разговариваешь с ней, играешь, учишь разным командам, она всегда готова идти за тобой, в любую погоду, хоть куда глаза глядят, хоть на край света.
У вас впереди ещё много времени и ты всё это узнаешь. А сегодня для собаки кyплен ошейник и поводок и теперь вы гуляете в том самом парке, где на днях ты сидела на скамейке и не знала, как дальше жить. Вечером здесь пахнет отваром трав — это Осень готовит себе на ночь горячий ромашковый чай.
Собака идёт рядом: верная, немножко важная, немножко (пока) облезлая. В парке быстро темнеет, становится прохладно, но вам тепло. Тепло от того, что вы не одиноки, что скоро вернётесь в уютный дом, где пахнет пирогом и смородиновым чаем, где на плите стоит полная кастрюлька каши. Вам тепло от того, что вы есть друг у друга и жизнь продолжается. Вы ещё не знаете, как у вас всё будет хорошо…
Автор: Gansefedern
