Я проезжал незнакомое село. Растянулась оно длинной улицей. «Ну, вот надо было, так людям селится? Все ноги собьешь идти из конца в конец» — развеселился я. — А ничего село! Люди справно живут. Дома, какие стоят добротные», — думал я, оглядываясь.
Интересно же незнаемые места посмотреть, со своими сравнить. Прямо посередке этого села стоит автобусная остановка. Из нее вышла старушка, простенько и опрятно одетая. Она помахала, прося остановится. Обычно не беру попутчиков, а тут что-то щелкнуло в мозгу и, я свернул к обочине. Старушка, опираясь на трость, подошла к дверце:
— Здравствуйте, вы не в город?
— Садитесь матушка, как раз туда.
— Ой, спасибо, так спасибо, — она суетливо полезла в машину, захлопнула дверь, перекрестилась, — вроде села, слава Богу!
Я вывернул руль налево, огляделся и выехал на дорогу. Старушка весело оглядывалась. Видно было по ее улыбке… настроение радужное.
— К детям приезжали, что ли? Светитесь, как солнышко, — спросил я.
— Нет, что вы! Домой еду.
— А тут в гостях были? – привязался я, — родственники живут?
— Сын привез сюда, подлечится. Сказал на месяц всего, а уже три прошло. Все не едет, не едет. Дела, наверное, не пускают. Сын у меня хороший, не думайте ничего плохого. Он заботливый. У него своя фирма, жена маленько вредноватая, но ничего, жена и должна быть такая, на то ложка дегтю, чтоб все медом не казалось. А внуки, как любят меня, — и пошла, рассказывать какой у нее сын чудесный и как все ему удается, какие внуки хорошие.
Любят матери расхваливать своих детей, гордятся ими. Мать есть мать, – по-доброму подумал я, слушая старого человека. И тут случилось непредвиденное. Прямо на выезде, на макушке холма, полицейская «Нива», а рядом полицейский стоит, машет мне рукой, мол, остановись. Вижу не ДПС, но все-таки представители закона, кто его знает, может что случилось? Стал притормаживать. Старушка всполошилась.
— Ой, сынок, не останавливайся, езжай дальше, если что… штраф я уплачу.
— Да вы что, хотите прав меня лишить? — возразил я и прижался к обочине. Бабка замерла. К машине подошел полицейский и представился мне:
— Участковый уполномоченный, старший лейтенант Панфилин, извините, пришлось вас задержать, — и уже обращаясь к старушке сказал с укоризной, — ну что ж вы, Лидия Александровна, неугомонная такая. Ведь вам объясняли, что подождать надо, ваш сын приедет и заберет. Просто потерпите немного.
— Да когда же он приедет? Уже три месяца не приезжает. Я же каждый день считаю, — расплакалась бабушка, — санаторий какой-то странный. Никуда не выпускают. Телефон не дают. А сердце болит.
— Ничего, мать, приедет, обязательно приедет. Только не сбегайте больше, вдруг он заявится, а вас нет. Тоже расстроится, с жалобой пойдет, что недосмотрели за вами. Врачи и медсестры же по-доброму к вам, неужели их подвести хотите?
Лидия Александровна безутешно плакала сидя в моей машине. Панфилин уже звонил куда-то по мобильнику. Через пять минут возле нас остановился «уазик» с красными крестами на бортах. Медсестра и санитарка осторожно вывели старушку из моей машины и повели к «уазику», прежде чем сесть, она попыталась поупрямиться, не желая садиться в машину при этом кидая на меня беспомощный, такой тоскливый, умоляющий взгляд, что мне стало не по себе.
Но сопровождающие были настойчивы, через минуту бабка сдалась, женщины, ласково приговаривая, усадили ее на сидение, захлопнули дверь и уехали в сторону села. От этой картины мне поплохело. Я закурил сигарету, в надежде успокоится.
— Угости табаком, — попросил полицейский, — свои сигареты в «Ниве» остались.
— Что ж сыночек–то,… никак не едет за матерью, совсем забыл про нее? Вы бы, как органы власти сообщили бы ему, мол, мать ждет. – возмущению моему не было предела.
— А он, вообще не приедет, – затягиваясь сигаретой и выдохнув дым, ответил он, — сын ее в здешний дом престарелых определил.
— Да как у него совести хватило? Она рассказывала, что сын не бедствует, своя фирма есть, правда с невесткой маленько цапаются, но ничего, живут же.
— Из-за этой фирмы он и отправил ее сюда. Мы справки наводили. Мать в двухкомнатной квартире жила, отец помер давно. Вначале бизнес шел, потом задумал мужик расширятся, взял под залог фирмы кредит, ну и не осилил. Банк в суд, тот передал фирму во владение банка. Чтоб спасти бизнес, нужно было в течение месяца деньги внести в банк, и они отзовут решение.
Где деньги искать? А Лидия Александровна уже давно оформила квартиру на имя сына. Вот тебе и выход. Продал квартиру, деньги внес, бизнес спас. Надо квартиру освобождать. Как умудрился сынок мать уговорить подписать все бумаги о поселении ее в дом престарелых? Уму непостижимо. Главное, все по закону, не придерешься.
— Она говорила, сын ее сюда на лечение отправил, обещался потом приехать, забрать ее, – вспомнил я.
— Скорей всего, так оно и было, под предлогом лечения спровадил мать, и думать о ней забыл. Не верит, что это дом престарелых, все думает,что санаторий, раз сын обещал, заберет, …значит заберет. Он же слово дал, — подтвердил Панфилин, — вот уже в шестой раз ловлю ее на дорогах. Понимаю ее, домой тянет. Обычно через месяц такие пациенты привыкают и смиряются, она нет,… ни в какую. Домой и только домой, дескать, сыну некогда приехать, она сама доедет. Однажды на лесной дороге отыскал, пешком наладилась пройти через лес на трассу, а это почти восемь километров. Персонал дома между собой ее «Вторая тетя Мотя» называют.
— А почему именно «вторая», а где «первая»? – спросил я, докуривая сигарету и тут же прикуривая другую.
— Это отдельная история. Давно лет десять назад поселили в доме глубокую старушку, Матрена Филипповна звали ее. Каких годов рождения страшно сказать, люди столько не живут. Ее из заброшенной лесной деревни забрали, жители все переехали, она из семьи уже всех перехоронила, один сын младший остался. Тоже переехал, обещался потом забрать, да как в воду канул. Ни слуху, ни духу. Нашли потом, в другом городе, так он отказался ее принять. отговорившись теснотой квартиры. Вот и осталась она одна, впрямь, как Агафья Лыкова из Сибири.
Сельсовет ее в дом престарелых оформил, куда ее девать? Только неугомонная оказалась тетя Мотя, все сбегала, не скажи что старушка, ноги еще шибко бегали. Уйдет из дома престарелых и пошла пешком. Сколько раз вертали ее обратно. Она же упрется и все просит: Мне домой надо, ну очень надо. Может сын уже приехал, забрать ее». Ей говорят, что в деревне никого нет, дом уже нежилой. Нет, сын должен приехать, он обещался, — упрямо покачает головой и за свое. Померла потом.
— Страшно представить, на старости лет остаться одной. Ужас.
— Хорошего мало, — согласился полицейский и продолжил, — насчет этого я и хотел тебя предупредить. Никого из пожилых больше не сажай в машину именно в этом селе, вдруг из дома престарелых окажется. Вижу, добрый ты, но иногда доброта и тюрьмы может довести.
— Это вы к чему? – насторожился я.
— «Первая тетя Мотя» ведь, одного парня чуть под монастырь не подвела.
— Как это?
— А так, такой же сердобольный, как ты, подсадил ее в машину по дороге, пожалел бабку. Та уговорила его отвезти до деревни и обратно, целую тысячу посулила, и вправду уплатила, да все мелочью. Приехали, она дом указала, ссадил ее возле него, развернулся, ждет старушку. Та прошла в дом, вышла, по двору походила и присела у ворот, посидеть, все-таки годы немаленькие. Парень подождал немного, окликнул ее, мол, пора ехать.
Бабка как сидела, так и сидит, молчит. Он дотронулся до нее, а она уже холодеть начала. В общем, умерла. Ох, и помаялся, потом этот водила. Месяц, наверное, полиция трепала его. Откуда, куда, зачем, почему? Ладно, экспертиза подтвердила естественную смерть. А то, куковать бы ему. В общем, он закаялся, кого подвозить на дороге. Вот и тебя предупреждаю, чтоб в подобную историю не влип.
Ну, давай парень, пока, — попрощался участковый, — я поехал! Мне еще один вызов отработать надо, — и, протянув бумажку, попросил, — встретишь, где на дороге «Вторую тетю Мотю» звони, вот мой номер мобильника. Мне видно ее еще долго вот так по дорогам ловить. Упрямая.
Полицейская «Нива» бибикнула на прощание и поехала в сторону села, я же весь в раздумье сел в свою машину, захлопнул дверцу и тронулся в сторону города. Поднявшись на другой взгорок, оглянулся на раскинувшееся село. Красиво раскинулось, только почему, там среди этой лепоты может страдать от предательства чье-то одинокое сердце?
Источник: kaifovo.info
