Кухня. Вечер. Он и она пытаются приготовить ужин.
– Ты что здесь руки растопырила, как дура! Отойди!.. Принеси!…Подай!..
– Да, сейчас, не кричи, не видишь я занята… Сейчас подойду, сделаю.
Складывается ощущение, что его слова не задевают её. Нет, она не сдерживается, чтобы не стукнуть его по башке. И не глотает подступившие к горлу слёзы. Она спокойна, как спокоен глухо-немой, на которого сзади движется автомобиль. Она не слышит. Не слышит ничего в его словах, что могло бы задеть её чувства. Всё, что происходит, – обычное дело. Он же не ломает двери, не бросается на неё с ножом, не угрожает удушить детей. А значит, всё нормально. Это обычная жизнь.
В этой паре толерантность к эмоциональному насилию достаточно высока. Женщина не то что «предпочитает не слышать» оскорбления мужа, она действительно не слышит их, не воспринимает их как нечто из ряда вон выходящее. Уровень того, что она способна вытерпеть, не заметив, – очень высок. Она не слышит нападок мужа на детей: его шипение в сторону младшего, «наезды» в сторону старшего. Младший ещё обижается, в его глазах предательски нет- нет да и блеснут слёзы, а старший уже махнул рукой и принял «любовь-ненависть» отца за правду жизни – то, с чем ему придётся жить и что ему никак не изменить.
Но и у этой женщины существует предел, до которого она готова терпеть придирки мужа. Это мгновение, когда он бросается на старшего или начинает орать на младшего – в момент, когда эмоциональное насилие переходит в физическое. Тогда она как дикая кошка, защищающая детёнышей, обращает свой гнев в сторону мужа и ставит его на место. Всё, разрядка наступила, взрыв произошёл. Семью ещё продолжает трясти от произошедшего некоторое время, но вскоре всё возвращается на круги своя, и начинается новый цикл семейного насилия.
Цикл семейного насилия:
- нарастание напряжения – разрядка, взрыв (избиение в случае физического насилия) — «медовый месяц» ( искупление вины, принятие даров) – нарастание напряжения и т.д.
Самое важное, что стоит понять, – и мужчина, и женщина в курсе, что происходит. Этот цикл известен обоим.
Между ними существует некая негласная, «не проговорённая договорённость» – что я готов(а) терпеть от тебя и взамен на что.
Условия этого контракта известны обоим, хотя об этом никогда не говорили.
«Я готова терпеть твои пьянки, твои нападки на детей, твоё брюзжание в мою сторону, твоё пренебрежение и агрессию, твои копеечные заработки взамен на то, что ты остаёшься рядом со мной, иногда проявляешь заботу обо мне, и пока ты делаешь ремонт в доме
У мужа есть то же что он готов терпеть, получая за это компенсацию.
«Я готов терпеть твою холодность и презрение взамен на то, что могу жить в твоём доме, хорошо питаться, иногда заниматься с тобой сексом и чувствовать свою защищённость от внешнего мира и стабильность, зная, что у меня есть ты и есть семья.»
Этот контракт работает, пока оба соблюдают договорённости, и пока уровень напряжения не начинает зашкаливать и срывать крышку.
Когда у одного из них уже не будет больше сил удерживать такой колоссальный объём агрессии внутри, крышку сорвёт. И в этот момент может произойти переход к физическому насилию.
Есть пары, которые годами и десятилетиями не переходят к физическому насилию, насилуя друг друга только эмоционально. Люди научаются мастерски обходить острые углы и сбегать из контакта в нужный момент, тем самым избегая взрывов агрессии.
В семьях, живущих в условиях физического и эмоционального насилия, громоотводом часто становятся дети. Они, почуяв приближение грозы, берут удар на себя, разряжая обстановку до того, как уровень агрессии дойдёт до максимального.
Жизнь в условиях физического и эмоционального насилия становится для ребёнка привычной средой, в которой он со временем начинает чувствовать себя как рыба в воде. Ему известны все законы, он научился выживать в этой агрессивной среде. А раз он научился выживать, эта среда им воспринимается совершенно безопасной. Боль и горечь в том, что через пару десятков лет, став взрослым, он только такую среду будет воспринимать безопасной и родной.
Выбирая партнёра для жизни, повзрослевшая девочка бессознательно найдёт того, кто поможет ей жить по привычному с детства сценарию, именно такого мужчину она воспримет как самого безопасного для себя. А того, кто не сможет обеспечить ей привычный сценарий взаимодействия через эмоциональное и\или физическое насилие, она посчитает странным, чуждым, непонятным и очень небезопасным. «Он вёл себя странно. Был очень нежным, покупал цветы, начал дарить подарки и позвал замуж. Это меня насторожило. Я сказала «нет» и с ним рассталась.»
Мужчина тоже будет искать свою женщину. Та, которая не из этой оперы, уйдёт после первого же эпизода, а своя останется. И будет терпеть долго, часто всю жизнь. Не с ним, так с другим.
Это к вопросу о том, как мы делаем выбор. И что иногда, почуяв своего мужчину, нужно бежать со всех ног в обратном направлении.
В конце этой статьи, я хочу написать, что же мы можем считать эмоциональным насилием. С физическим то всё более-менее понятно, а вот эмоциональное часто воспринимается (ввиду «особенностей воспитания» и «семейных традиций») как норма жизни, как «просто такая любовь».
Угрозы, шантаж, обвинения, манипуляции, стыжение и запугивание. Эмоциональное насилие – это способ отношений, в которых такое возможно.
У каждого из нас свой личностный портрет. Если вы находитесь в таких отношениях долго или попадаете в них снова и снова, то где-то глубоко внутри они воспринимаются вами как оптимальные. Вы выбрали в партнёры человека с похожим личностным профилем, который поддерживает такие отношения. Но это не значит, что сегодня у вас нет выбора.
Осознавая свои реакции, свои привычные сценарии поведения, можно увидеть как вы реагируете в таких отношениях, что включаете в себе, как делаете выбор в пользу того или иного решения, какую свою лепту вносите, чтобы сохранять отношения именно такими.
